Набеговое хозяйство приобрело для крымских татар и ногайцев незаменимый характер, после того как в конце XV века Османская империя, вассалами которой признали себя крымские ханы, взяла под прямой контроль прибрежные крымские города. До этого благосостояние хана зиждилось на взимании с генуэзских колоний и греческих городов платы за разрешение и охрану их торговли, а значительная часть татарского населения специализировалась на сельскохозяйственном производстве для них. С приходом осман сложившееся распределение ролей было нарушено, торговля зерном угасла, хан и его подданные лишились традиционных доходов. Как следствие, им пришлось искать новые источники обогащения. Выходом стало возвращение к кочевому грабительскому образу жизни, позволявшему вновь интегрироваться в черноморскую торговлю, заняв выгодную нишу торговцев очень востребованным в Османской империи живым товаром.

Во время крупных набегов в походах участвовали десятки тысяч татар. Придя в район, заселённый русскими, татар­ское войско разделялось на отряды по нескольку сот чело­век, которые отделялись от главных сил поочерёдно. Эти отряды «рассыпаются по деревням, окружают селения со всех четырёх сторон и, чтобы не ускользнули жители, рас­кладывают по ночам большие огни; потом грабят, жгут, ре­жут сопротивляющихся, уводят не только мужчин, женщин с грудными младенцами, но и быков, коров, лошадей, овец, коз».

Главным местом торговли невольниками был крымский город Кафа (ныне Феодосия), с 1475 года непосредственно принадлежавшая Османской империи, имевшая артиллерию и сильный гарнизон из янычар. Кроме Кафы, невольники продавались в Карасубазаре, Тузлери, Бахчисарае и Хазлеве (ныне Евпатория). Работорговлей здесь занимались перекупщики разного происхождения — турки, арабы, евреи, греки, армяне и другие. За право торговли они платили дань крымскому хану и турецкому паше в Кафе. В Кафе иногда одновременно находилось до 30 тысяч русских невольников, преимущественно из юго-восточных польских и московских земель.

Положение невольников и в пути, пока их вели в Крым, было крайне тяжёлым. Захваченных в неволю расставляли в ряды по нескольку человек, связывали им назад руки сыромятными ремнями, сквозь ремни продевали деревянные шесты, а на шеи набрасывали верёвки; потом, держа за концы верёвок, окружали всех связанных цепью верховых и, подхлестывая нагайками, безостановочно гнали по степи. Слабым и немощным, как правило перерезали горло, прежде чем позволяли им задерживать шествие. Питание для пленников состояло из сырой или дохлой конины. Достигнув относительно безопасных от казаков земель в низовьях Днепра, татары пускали своих лошадей в степь на вольный выпас, а сами приступали к дележу ясыря, предварительно помечая каждого невольника раскалённым железом. Получив в неотъемлемую собственность невольника или невольницу, каждый татарин мог обращаться с ними, как с собственною вещью. По словам Сигизмунда Герберштейна, «старики и немощные, за которых невозможно выручить больших денег, отдаются татарами молодёжи, как зайцы щенкам, для первых военных опытов; их либо побивают камнями, либо сбрасывают в море, либо убивают каким-либо иным способом»9Девять

Вот так описал обращение с пленными герцог Антуан де Грамон, находившийся в польско-татарской армии во время похода короля Яна Казимира на Левобережную Украину в 1663—1664 годах, когда по его данным было захвачено около 20 тысяч человек: «Татары перерезали горло всем старикам свыше шестидесяти лет, по возрасту неспособным к работе. Сорокалетние сохранены для галер, молодые мальчики — для их наслаждений, девушки и женщины — для продолжения их рода и продажи затем. Раздел пленных между ними был произведён поровну, и они бросали жребий при различиях возраста, чтобы никто не имел права жаловаться, что ему достались существа старые вместо молодых. К их чести я могу сказать, что они не были скупы в своей добыче, и их крайняя вежливость предлагала её в пользование всем, кто к ним заходил».

В Крыму ясырь пригоняли для продажи на невольничьи рынки, где ставили одного за другим гуськом, прикованных друг к другу около шеи. При покупке выведенные невольники тщательно осматривались покупщиками, начиная с внешнего вида и кончая сокровенными частями тела: требовалось, чтобы у раба или рабы зубы не были редки и черны, чтобы на теле не было бородавок, шишек и других недостатков. Особенно высоко ценились у татар красивейшие девушки.

Невольники из малоросских земель ценились, как правило, несколько выше московских, так как последние считались коварными и особо стремящимися к побегу[11]. У Михалона Литвина Кафа описывается как «ненасытная и беззаконная пучина, кровь нашу пьющая». Помимо самого худого содержания пищей, водой, одеждой и жилищем, их предавали изнурительным работам и истязаниям. По словам Михалона Литвина, «более сильных невольников делали кастратами, иным резали ноздри и уши, клеймили на лбу и на щеках, днём мучили на работе скованными, а ночью держали в темнице»[11].

Проданные невольники развозились в отдалённые провинции и государства — Грецию, Турцию, Палестину, Сирию, Анатолию и продавались народам «чёрного племени» — сарацинам, персам, индийцам, арабам, сирийцам. Во время пути невольникам приходилось испытывать мучения: с одним судном их нередко поднимали такое множество, что от тесноты они не могли ни двигаться, ни прилечь на пол. Стоя принимали пищу и стоя спали. От такой тесноты и изнурительной поездки невольники целыми массами болели и целыми массами умирали; последних сбрасывали в море.

Мужчины нередко попадали на турецкие галеры, где до полного истощения служили прикованными к скамьям гребцами. Одним из таких галерных пленников, которому удалось выйти на свободу, стал предводитель казачьего восстания Иван Болотников. По словам греков, в османскую эпоху в Константинополь приставали по три-четыре корабля ежедневно, везущих русских невольников[11]. Значительное число невольников отправлялось в Анатолию на земледельческие работы. Женщины-невольницы поставлялись в богатые дома для плотских утех и гаремов, а менее красивые из них делались домашней прислугой. Венецианский монах Джованни Карраро писал, что потребность в наёмной прислуге в Константинополе отпала, так как он переполнен рабами и рабынями из польской и московской областей. Пожалуй, наиболее знаменитой из подобных невольниц стала поздняя жена султана Роксолана. Как писал Михалон Литвин: «все они, то есть восточные жители, с жадностью ищут себе в жёны славянских пленниц. У нынешнего турецкого султана любимая его супруга, мать его первенца и наследника похищена из нашей земли. Перекопский хан Саиб-Гирей родился от христианки и женат на христианке. Все министры этих тиранов, евнухи, секретари и прочие их чиновники, их особое войско, называемое янычары — все происходят от нашей крови».

Несмотря на отправку большого числа невольников в Малую Азию, не было недостатка в них и в самом Крыму. Следует отметить, что торговлей рабами занимались помимо крымских татар также представители многих других народностей: греки, евреи, армяне. Многие рабы использовались для хозяйственных работ: рытья колодцев, добычи соли, собирания в степи навоза. Женщины были наложницами, а также исполняли работу по дому: пряжу, ухаживание за детьми, уход за домашними животными. Принятие ислама, как правило, облегчало долю пленных.

далее там ещё много интересного. . . ru.wikipedia.org