Трейлер и подробности лайв-адаптации «Cowboy Bebop»

Вообще язык требует к себе спокойного, взвешенного и внимательного отношения. Так, в истории разных обществ известны примеры крайнего пуризма*: стремления не допустить в свой язык вообще никаких слов чужеземцев. Хотя, если вдуматься, вся история человечества предполагает культурный обмен и взаимообогащение народов — ну как тут обойтись без заимствований? Показательно, что огромная доля лексики современного русского языка, включая даже такие слова, как изба, лошадь или картошка, имеет не русское и даже не славянское происхождение. Ну и что? Разве русский язык стал хуже оттого, что рядом с исконно славянским конем в нем появилась арабских «кровей» лошадь?

Но и сегодня мы нередко слышим: «Русский язык в опасности, он умирает. Его пора заносить в Красную книгу!» О чем речь? О появлении огромного количества новых слов? О смешении стилей, о проникновении элементов просторечия на заповедную территорию литературной нормы? О сильном влиянии (особенно в лексике) английского языка? Все это действительно имеет место. Бурные политические и экономические преобразования в обществе приводят к резким, скачкообразным изменениям в языке. Такое уже было в России, в частности, после революции 1917 г. К.И. Чуковский, знакомый нам прежде всего по детским сказкам, но одновременно бывший блестящим литературоведом и тонким наблюдателем-лингвистом, в своей знаменитой «Чукоккале» (дневнике)альбоме, который он вел на даче в Куоккале записал следующие неологизмы 1919—1924 гг.: полседьмого, я пошел (‘я сейчас ухожу’), до скорого, пока (‘до свидания’), текущий момент, халтура, халтурить, пара минут, ничего подобного, факт и т.п. Тогда эти выражения останавливали на себе внимание или даже вызывали внутренний протест. Сегодня они кажутся нам совершенно естественными — будто всегда существовали в языке. Вместе с тем некоторые слова и выражения из списка Чуковского канули в небытие: максимка (поезд), гражданетка, подрынок и др. Получается, что у языка хватило сил для саморегуляции и самоочищения, хотя не подлежит сомнению, что изменения в нем произошли значительные.

Ныне, как никогда ранее, популярны лозунги международной интеграции, культурного, экономического, политического единения народов мира (а особенно Европы). И это тоже находит свое отражение в языковых процессах, прежде всего в нашествии огромного количества англицизмов и американизмов. (Ср. хотя бы примеры типа диск, слайд, хобби, дизайн, принтер, маркетинг, саммит, леггинсы, спикер, клип, имидж, импичмент, брокер, дринк, брэнд, сэконд хэнд, шейпинг и т.д.) Но не только русский язык оказывается в положении «заимствующего». Так же недовольны немцы и японцы, а французы были вынуждены даже ввести штрафы за необоснованное употребление англицизмов в публичной речи. Означает ли это, что разные языки накапливают в себе все большее количество английских элементов? В принципе да, но не будем забывать, что общее количество этих заимствований ничтожно по сравнению с исконной, «своей» лексикой. (Не говоря уже о фонетике или морфологии, которые вообще с трудом поддаются влиянию извне и обладают в данном смысле определенным иммунитетом.) Поэтому особых оснований для беспокойства нет: слишком велика инерция носителей языка и слишком хорош сам по себе каждый естественный язык, чтобы человек с легкостью мог от него отказаться. Поэтому же безосновательно предположение, что английский язык станет единым для народов мира.

"беспредел" и "шестёрка" вообще пришли из воровского жаргона, но сейчас эта связь не чувствуется.